Случай с г. Шварцем
Вчера вечером министр народного просвещения Шварц* проезжал по Миллионной улице на Большую Морскую в своей собственной карете. Вдруг под аркой главного штаба на карету наскочил автомобиль почтово-телеграфного ведомства. Лошади искалечены. Г.Шварц успел выскочить из карты и отделался лишь испугом. Министр тотчас же продолжил путь на извозчике.
Выяснилось, что шоффер автомобиля был пьян.
"Раннее Утро" 17(4) ноября 1908 года.
________________
* 
16 ноября 2008 года
Вашингтон
М.ОЛБРАЙТ (как переведено): Добрый день всем. Я хотела бы поприветствовать вас от имени Совета по международным отношениям. Это действительно своевременная дискуссия с Президентом Медведевым. Он в США находится из-за заседания «Группы двадцати», которое было собрано в связи с финансовым кризисом. Мы благодарны, что он нашел время для того, чтобы провести заседание здесь, у нас. Как вы знаете, Президент Медведев был избран в начале года и в мае вступил в должность. Раньше он был первым заместителем Председателя Правительства, до этого возглавлял Администрацию Президента и совет директоров «Газпрома». Президенту пришлось выполнять свои функции в период трагических событий в Грузии, его послание парламенту привлекло большое внимание, он сказал много интересных вещей и он существенно поддержал демократические стандарты, в том числе свободу выражения мнений и права человека.
Через несколько месяцев наблюдатели из Европы и Америки посмотрят, как Президент Обама и Президент Медведев могут согласиться соблюдать взаимные интересы, не навязывая свои мнения другим. И смогут сделать вывод, как эти важные отношения будут развиваться в будущем. Мы все считаем такие отношения между Россией и США поистине ключевыми, где дружба и взаимопонимание исключительно важны, где мы должны общаться как можно более близко. И надеюсь, что свой вклад внесет присутствие господина Медведева здесь сегодня.
Прежде чем передать слово Президенту Медведеву, я бы хотела, чтобы все мы поприветствовали его, и я приглашаю его к микрофону.
Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые дамы и господа, мне очень приятно выступить сегодня в Совете по международным отношениям. Я благодарен за приглашение посетить Совет и за инициативу проведения этой встречи. Я, естественно, хотел бы начать с поздравления всех присутствующих, независимо от их политических предпочтений, с избранием нового президента Соединенных Штатов Америки.
В России оценивают выбор американского народа как выбор в пользу перемен. Мы приветствуем избрание Барака Обамы, рассчитываем на его последовательные шаги по преодолению тех проблем, которые накопились в российско-американских отношениях за последние годы.
Понятно, что любые перемены даются нелегко, особенно в период, когда весь мир охвачен огромным, просто не поддающимся пока окончательному анализу финансовому кризису. Любая трансформация в такой период особенно сложна и болезненна, однако время диктует необходимость перемен, мы это понимаем у нас в стране, и, я уверен, что осознание этих перемен и создало тот результат, который произошел недавно.
Безусловно, то, что произошло в Америке, я имею в виду выборы, это внутреннее дело Соединенных Штатов. Но Соединенные Штаты Америки – это супервлиятельное государство, поэтому мы всегда анализировали то, что происходит в Америке, и понимаем важность всех внутриполитических процессов, влияние этих процессов на мировую среду. Мир находится в очень сложном положении, совершенно очевидно, что он оказался не готов к тому, чтобы отвечать на самые сложные вызовы современности. Во всяком случае, система финансового регулирования оказалась абсолютно анахроничной, неприспособленной к тому, чтобы быстро и адекватно давать ответ на те сложности, которые возникли.
Сегодня в Вашингтоне состоялась встреча двадцатки наиболее влиятельных экономик мира. Скажу вам предельно откровенно: еще несколько месяцев назад я не мог поверить в то, что она состоится. Но у кризиса есть не только отрицательные моменты, а иногда и определенные положительные стороны. И вот как раз этой положительной стороной является возможность провести на самом представительном уровне ревизию существующей финансовой системы, создать новую финансовую архитектуру. И, признаюсь, я доволен теми результатами, которые сегодня состоялись в Вашингтоне.
Во-первых, удалось согласовать декларацию, которая включает в себя – на мой взгляд, во всяком случае, и надеюсь, что и на взгляд моих коллег, руководителей других государств, – основные принципы и правила, по которым мир может строить свои финансовые отношения, глобальную финансовую систему в ближайшие годы. Я не могу вам обещать, что, скажем, новые Бреттон-Вуд возник сегодня в Вашингтоне, но совершенно очевидно, что сделан шаг к созданию такой системы. И это очень важно и для того, чтобы снять проблемы, существующие в экономике Соединенных Штатов Америки, в Евросоюзе и в Российской Федерации.
Россия – часть глобальной экономической системы, нас не обошли те проблемы, которые существуют в других странах, и мы, к сожалению, платим за них такую же высокую цену. Поэтому наш интерес к проведению этого саммита был очень велик. И еще раз повторю, что, на мой взгляд, его результаты вполне позитивны. Заключаются они, конечно, прежде всего в том, что мы сделали первый шаг, но очень важный шаг к тому, чтобы создать контуры новой системы.
Мы договорились о том, что встретимся через относительно короткое время, уже где-то в конце марта, в одной из стран – вероятно, это может быть или Япония или Великобритания, – для того чтобы подвести итоги работы за несколько месяцев и уже, может быть, посмотреть на те документы, которые будут подготовлены. С такой периодичностью глобальные игроки, наиболее крупные экономики, никогда не встречались. Но легитимность любой международной системы зависит от того, насколько она приспособлена к тому, чтобы быстро отвечать на вызовы и угрозы. Поэтому и та система, которая сегодня готовится, та система, которую мы сегодня обсуждали, должна включать в себя механизмы раннего предупреждения или раннего оповещения. Надеюсь, что нам также удастся их создать.
Это, наверное, наиболее горячая тема и наиболее важная новость сегодня, во всяком случае для тех, кто участвовал в саммите «двадцатки». Но не менее важной является долгосрочная тема – российско-американские отношения.
Несколько слов в начале разговора о наших двусторонних отношениях. Они очень содержательные, очень глубокие и весьма непростые. Надо признать, что в последнее время возник кризис доверия. И в финансовом мире сегодня нет доверия, это находит свое проявление и в других сферах. Я считаю, что и в российско-американских отношениях сейчас нет того доверия, которое необходимо этим отношениям. Именно поэтому мы связываем такие надежды с приходом новой Администрации. Безусловно, и действующая Администрация много сделала для того, чтобы создать фундамент современных российско-американских отношений. Я упомяну только так называемую Сочинскую декларацию, которая отразила все то, что произошло в российско-американских отношениях за последние восемь лет. Но этого, к сожалению, мало. По многим позициям мы не смогли найти общего языка. Это печально, но это так.
И я считаю, что в наших силах создать принципиально другую основу для того, чтобы российско-американские отношения были бы по-настоящему партнерскими. У нас ведь очень много общих тем. Это и стабилизация в глобальной экономике, и ядерное разоружение, обеспечение преемственности в процессе контроля над вооружениями. Именно поэтому так болезненно, во всяком случае у нас в стране, воспринимаются односторонние проекты, которые существуют в военно-политической сфере.
Мы всегда исходили из того, что все самые сложные решения, все решения по наиболее сложным проблемам необходимо искать на подлинно коллективной основе. И примеров-то здесь достаточно. Это и Афганистан, и ситуация вокруг иранской ядерной программы, и ядерная проблема Корейской Народно-Демократической Республики, и, наконец, просто антитеррористическая борьба. У нас был уникальный шанс создать принципиально новый фундамент отношений после 11 сентября. Это не означает, что все шансы упущены, но, как минимум, многие вещи, которые могли случиться, не произошли.
Совершенно понятно, что сотрудничество между нашими странами гораздо важнее, чем получение каких-то односторонних преимуществ. Во всяком случае, я это понимаю именно так. И именно поэтому мы можем изменить стратегический контекст российско-американских отношений.
Есть вопросы, по которым нам нужно будет принимать решения достаточно быстро. Мы делали еще летом прошлого года наши предложения о совместной оценке потенциальных ракетных угроз в Европе и о коллективном противодействии этим угрозам. Мы остаемся открытыми к этому диалогу. Более того, могу вам еще раз сказать в этом зале, что мы не будем действовать, отвечая на европейскую ПРО, первыми. Мы будем действовать только в порядке ответных шагов. Да и то в том случае, если программа будет продолжаться в неприемлемом для нас варианте. Мы свои предложения делали, мы открыты к тому, чтобы обсуждать и другие варианты. Во всяком случае, как мне представляется, лучше иметь глобальную противоракетную оборону, в которой участвует и Российская Федерация, чем иметь какие-то непонятные фрагменты, которые никому не приносят удовлетворения, а только создают проблемы.
На то, чтобы обеспечить стабильность в Европе, направлена и одна из идей. Которая была сформулирована мной сразу после избрания на должность Президента, это идея создания Договора о европейской безопасности, так называемого панъевропейского договора. Я хотел бы сразу сказать, что рассматриваем его не как альтернативу существующим сегодня системам безопасности в Европе. Нет. Это просто способ собрать воедино наши усилия. При понимании того, что в Европе остаются такие глобальные образования, как Евросоюз, как североатлантический блок, как ОБСЕ. В Европе есть Содружество Независимых Государств, есть Организация коллективной безопасности – ОДКБ. Все это те организации, которые работают в Европе. Но, на мой взгляд, настал час, настало время для того, чтобы собрать наши коллективные усилия, особенно перед лицом очень серьезных угроз, с которыми мы сталкиваемся, – и экономических, и политических, и военных. Рассчитываем на то, что в работе над этим проектом примут участие все европейские государства, Соединенные Штаты Америки, Канада. Во всяком случае, эта тема мне представляется очень интересной.
И я бы на этом сейчас поставил многоточие. Рассчитываю на то, что смогу ответить на ваши вопросы. Спасибо вам.
М.ОЛБРАЙТ: Господин Президент, спасибо за то, что Вы хорошо прояснили нам все вопросы. Полагаю, что здесь, в этом зале, и, конечно, все, кто слушает нас, весьма удивлены тем, как развиваются отношения России и США. Я всю жизнь посвятила российско-американским отношениям. Мы все время пытались начать что-то новое. И когда в России новый Президент, новый Президент в США, мне кажется, открываются новые возможности. Но я также полагаю, что исключительно важно начать с понимания того, в чем состоят интересы друг друга. Вы в последнее время выступили со значительным количеством заявлений. Я была бы заинтересована в получении определения, если Вы не возражаете. Одна из областей, которая особенно интересует всех: когда Вы говорите о привилегированных интересах, что Вы имеете в виду? Каковы последствия этих привилегированных интересов и что они значат с точки зрения наших двусторонних взаимоотношений?
Д.МЕДВЕДЕВ: Я сказал о привилегированных интересах России летом, тогда мною были сформулированы пять принципов, текущих принципов российской внешней политики. Один из них – это принцип развития отношений с государствами, которые традиционно связаны с Российской Федерацией. Или можно говорить о том, что там находятся привилегированные интересы Российской Федерации. Это не значит, что это какая-то эксклюзивная зона наших интересов. Это не так. Это те государства, которые очень важны для нас, с которыми мы бок о бок живем уже десятилетия, столетия, с которыми мы связаны корневой системой. Я, естественно, имею в виду те государства, которые когда-то входили в СССР, до этого входили в другие государственные образования, государства, где говорят на русском языке, где близкий экономический уклад и очень близкий культурный слой.
Но это, конечно, не только государства, которые граничат с Российской Федерацией. Это и другие государства, которые относятся к нашим традиционным партнерам. Вот, что я имею в виду, когда говорю о наших привилегированных или преимущественных интересах к этим государствам.
М.ОЛБРАЙТ: Позвольте мне задать вопрос в продолжение. Когда Вы говорите, что это не только те государства, которые непосредственно соседствуют с вами, но и другие партнеры, о каких государствах здесь идет речь?
Д.МЕДВЕДЕВ: Это государства, которые на протяжении десятилетий, столетий тоже находятся с нами в постоянных контактах. Которые очень важны для нас и политически, и экономически. Это значительная часть государств Европы. Это, может быть, и Соединенные Штаты Америки.
М.ОЛБРАЙТ: Вот о чем я и говорю. Вот на что я намекала. Это вписывается в Вашу концепцию – я читала о том, что происходило в Ницце, – европейской архитектуры безопасности. Вы говорите, что речь не идет о том, чтобы заменить, подменить НАТО. Но как Вам представляется дальнейшее развитие этой архитектуры?
Д.МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что это должна быть рациональная, функциональная архитектура. Что я имею в виду? Россия сегодня не входит в какие-то военно-политические союзы. У нас, правда, есть союз в рамках ОДКБ, но мы не рассматриваем его все-таки как военный союз. Это все-таки политический блок. Но мы заинтересованы в том, чтобы наш голос слышали в Европе. И с учетом того, что мы принимаем участие не во всех европейских институтах, мы не участвуем в Североатлантическом блоке, мы не входим в Евросоюз, нам бы хотелось, чтобы была какая-то площадка, на которой мы можем обсуждать самые разные проблемы. На мой взгляд, скажем, ОБСЕ для этого не вполне годится. За последнее время она не действовала эффективно, и, во всяком случае у нас, в Российской Федерации, возникли определенные вопросы. Но самое главное даже не в этом. Хотелось бы, чтобы была организация, которая объединяет не только все государства Европы, но и основные организации, которые составляют Европу, которые тоже принимают участие в обсуждении вопросов – то же самое НАТО, тот же самый Евросоюз, СНГ, ОДКБ. И если такой форум мы получим, то он, мне кажется, может быть весьма позитивным.
Но он ни в коей мере не должен заменить существующие институты. Я реалист и прекрасно понимаю, что все то, что существует, останется. Во всяком случае, это даст возможность России и некоторым другим государствам, которые не участвуют в этих организациях, откровенно высказывать свою позицию. Встречаться и обсуждать самые разные вопросы, в том числе и вопросы, связанные с существующими угрозами. Не знаю, если бы мы имели организацию, подобную этой, может быть, нам удалось бы избежать тех трудностей, которые возникли в августе, я имею в виду кризис вокруг вторжения Грузии в Южную Осетию.
М.ОЛБРАЙТ: Могу ли и я Вас спросить? Я не пытаюсь переходить сейчас на оборонительные позиции, но когда я была Госсекретарем, происходило расширение НАТО, и я встречалась с Президентом Ельциным. Он меня спрашивал: «Почему вы расширяете НАТО, приближаете к российским границам? Мы же новая Россия». Вы действительно новая Россия, но у нас новое НАТО. Возможность каких отношений с НАТО Вы видите? И что можно сделать, чтобы реализовать некоторые идеи, которые у нас уже были в плане налаживания более тесных отношений между Россией и НАТО, в плане тех возможностей, которые, как мы считали, могли бы возникнуть в связи с этим?
Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, нас не радует то, что НАТО расширяет свой ареал, находится на границах с Российской Федерацией, именно потому, что мы не являемся участниками этого военно-политического альянса. Это как минимум не добавляет уверенности ни самой России, ни руководителям России, ни гражданам России. Но это не значит, что не может быть полноценных партнерских и открытых отношений между Российской Федерацией и НАТО. И я считаю, что тот Совет Россия-НАТО, который был создан, он в принципе обладал для этого потенциалом.
Не мы были сторонниками того, чтобы в настоящий момент ограничить работу. Мы, конечно, готовы к любому развитию событий. И к тому, что отношения между Россией и НАТО были свернуты. Но мне представляется, что никому от этого не стало легче. Более того, мы просто потеряли какие-то возможности, которые имели. Поэтому Россия готова к выстраиванию нормальных, вполне товарищеских отношений с НАТО при естественном учете интересов Российской Федерации.
М.ОЛБРАЙТ: Позвольте мне задать Вам еще один вопрос, возвращаясь к Вашим выступлениям. Что Вы имели в виду под реформаторскими мерами, которые предложили? И каким образом экономические реформы коррелируют с тем, что происходит в рамках «Группы двадцати», в частности, каким образом нынешний кризис повлиял на положение российского народа, как это связано с внутренними процессами в Российской Федерации?
Д.МЕДВЕДЕВ: Кризисы никогда никому не нравятся. И возникают они, как правило, помимо желания руководителей и тем более людей, которые живут в той или иной стране. Я считаю, что нынешний кризис очень серьезен. Мы впервые столкнулись с таким вызовом. Сейчас уже бессмысленно анализировать, что произошло, хотя очевидно, что с этим кризисом не справились ведущие экономики и прежде всего экономика Соединенных Штатов Америки, которая самая сильная, самая влиятельная, и которая, конечно, потащила за собой и другие экономики.
Но я уже сказал об этом, мне кажется, что в этом есть и некий плюс. Это возможность все-таки заново отрегулировать систему экономических отношений. А это тот вызов, на который мы не можем не ответить.
Что касается будущей финансовой архитектуры, то, на мой взгляд, сегодня уже даже нет споров по поводу того, как она может выглядеть в принципе. Это должна быть более открытая, менее рискованная, согласованная со всеми участниками финансовая система, которая все-таки в значительно большей степени ориентируется на равенство возможностей участников, которая способна предотвращать риски, которые периодически возникают, я имею в виду циклический характер рыночной экономики. Которая создает современные корпоративные стандарты, которая базируется на нормальных данных рейтинговых агентств, которая не допускает возникновения спекулятивных «пузырей».
Все эти принципы, они как раз и вошли в ту декларацию, которую мы сегодня согласовали. На мой взгляд, очень важно, что сегодня эти принципы разделяются государствами, у которых даже политические системы очень различны. Это означает, что, во-первых, есть шансы преодолеть кризис, ведь никто не сталкивался с таким кризисом никогда. Это кризис новой глобальной экономики, новой, новой глобальной экономической системы. И, во-вторых, это, в известной мере, отвлекает от каких-то других проблем.
В нынешней ситуации усилия очень многих государств направлены на то, чтобы преодолеть этот кризис. Может быть, это даже неплохо. Это создает возможность забыть о каких-то расхождениях, потому что, когда есть общий враг, а этот враг очевиден – это кризис, другие мотивы, другие моменты отступают. Я, кстати, вижу в этом неплохую возможность и для того, чтобы восстановить ряд утраченных позиций в российско-американских отношениях.
М.ОЛБРАЙТ: Мне кажется, когда Вы вступили в должность, Вы реалистично оценили состояние российской экономики, различные проблемы, которые в ней существуют. Что Вы установили для себя в качестве приоритетных целей в плане реструктуризации российской экономики, и какие из этих целей наименее осуществимы?
Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, российская экономика ещё далека от совершенства. Мы считаем, что добились определённых успехов за последние годы. Экономика стала более стабильной, накоплены довольно значительные золотовалютные резервы, до последнего времени мы имели неплохие макроэкономические показатели, и в этом году они останутся хорошими. Но наша экономика, конечно, ещё совсем не совершенна. Нам нужны структурные преобразования, мы хотели бы создать инновационную экономику, а не просто экономику, которая работает только за счёт поставок нефти и газа. Интеллектуальный потенциал российской нации очень велик, это преимущество не используется.
Кроме того, я считаю, что мы ещё не создали той системы, которая охраняла бы нашу экономику. Что я имею в виду? Как юрист по базовому образованию я не могу не согласиться с теми, кто считает, что мы пока не создали эффективную защиту права собственности и не создали эффективный суд. Мы сделали лишь первые шаги по восстановлению судебной формы защиты, но пока я не могу сказать, что суд у нас работает так, как должен работать. К сожалению. Это и следствие просто низкой правовой культуры и пренебрежения к праву, которое формировалось в России, к сожалению, десятилетиями, ели не столетиями. Это большая проблема. Это сказывается и на проблемах, связанных с защитой права собственности.
Вот на этом, мне кажется, тоже очень важно сконцентрировать внимание, имя в виду, что вот эта правовая оболочка очень важна для того, чтобы развивалась экономика. И у меня есть ощущение, что мы сможем решить эту задачу.
Есть ещё проблема, о которой, во всяком случае, я достаточно часто и много говорю и не только говорю, но и стараюсь предпринимать определённые усилия, хотя она сложна. Это проблема коррупции. К сожалению, она тоже создаёт большие проблемы для экономики. Предприниматели платят поборы, дают взятки, чиновники берут взятки, и это очень сильным образом отражается на деловом климате.
К сожалению, эти проблемы являются для России сегодня сверхактуальными. Но не говорить об этом нельзя. И нужно не только говорить, но и действовать. За последнее время всё-таки определённые шаги удалось сделать. Буквально некоторое время назад, несколько недель назад, мною был внесён так называемый антикоррупционный пакет законов в Думу. Он готовился в течение, наверное, пяти лет. И только сейчас мне удалось дать ему ход. Я прекрасно понимаю, что принять закон не значит решить проблему. Но законодательство должно быть современным, оно должно отвечать на те вызовы, которые существуют в обществе. Оно должно быть состыковано с международными подходами в этой сфере, поэтому я считаю, что вот это важно, и с этого пути я бы сворачивать не стал.
М.ОЛБРАЙТ: И мой последний вопрос, затем я передам микрофон аудитории. Я работала с несколькими президентами, я знаю, что у каждого из них есть желание, чтобы его срок полномочий был длиннее. Я хотела спросить, почему Вы решили продлить срок полномочий Президента России?
Д.МЕДВЕДЕВ: Да, это нормально для власти укрепить свои возможности. Но я руководствовался немножко другими соображениями. Дело в том, что наша Конституция в целом, на мой взгляд, очень удачная. Она современная, она содержит именно тот набор прав и свобод, которые сегодня являются актуальными, современными. Это Конституция президентской республики. А Россия, на мой взгляд, может существовать только как сильная президентская республика. Россия слишком большая, слишком сложная, состоящая из огромного количества субъектов Федерации, многоконфессиональная страна. И ничем другим, кроме как президентской республикой, она, наверное, быть не может. Как, собственно, и Соединённые Штаты Америки могут быть только президентской республикой.
Но это не значит, что наша Конституция идеальна, и смысл этих изменений связан с тем, чтобы создать стабильность на определённый переходный период. Я считаю, что в ближайшие годы – я не знаю, сколько это может быть – 30, 40, 50 лет – России необходима стабильная политическая система, которая включает стабильный, сильный парламент и сильную президентскую власть. При этом желательно, чтобы они были разведены во времени по формированию, поэтому моё предложение – пять лет для Государственной Думы и шесть лет для Президента.
Мир меняется. Достаточно вспомнить Конституцию, которая существовала во Франции во времена де Голля. Там был семилетний президентский срок. И, на мой взгляд, он сыграл хорошую роль для того, чтобы Франция развилась как сильное государство. Но в какой-то момент законодатели посчитали, что этот срок уже не актуален и снизили его на два года. Я не знаю, может быть пройдёт 30-40 лет, и те задачи, которые стоят сегодня перед государством, будут решены. И тогда мы можем вернуться к каким-то другим срокам. Но это уже будет не моя проблема, во всяком случае.
М.ОЛБРАЙТ: Позвольте мне теперь передать микрофон аудитории. Пожалуйста, представляйтесь, когда берёте слово.
ВОПРОС. Госпожа Госсекретарь, господин Президент. Барбара Слэвин, редактор «Вашингтон Таймс». Я хотела кое-что уточнить. Сказали ли Вы вчера Президенту Саркози, что Россия не будет размещать ракеты в Калининграде, что Россия желает вести дискуссии с Соединёнными Штатами по данному вопросу? И надеетесь ли Вы на то, что Президент Обама смог бы отложить время размещения в Европе системы ПРО?
Д.МЕДВЕДЕВ: Чтобы хорошо ответить на этот вопрос, я подойду сюда. Президент Саркози любит выступать от трибуны. Мы с ним это обсуждали. Я не буду, конечно, так эмоционально выступать, как он. Но постараюсь дать ответ на этот вопрос.
Мы действительно абсолютно не хотим ничего размещать. Мы даже думать не думали в отношении каких-то контрмер. Это же была не наша идея, не наша выдумка что-либо размещать в Польше и Чехии. Более того, эти решения принимались помимо тех решений, которые обсуждаются в Евросоюзе, и, насколько я понимаю, и НАТО подключилось только в самый последний период.
Но дело даже не в том, как эти решения принимались, а в том, что с самого начала позиция Российской Федерации, могу вам абсолютно точно сказать, потому что я был в этот момент в Администрации Президента, потом работал в Правительстве, заключалась в том, чтобы договориться с нашими американскими партнёрами. Мы предлагали самые разные варианты: давайте создадим глобальную систему, давайте включим российские возможности, российские радиолокационные возможности, попросим наших азербайджанских партнёров подключить радар в Габале. Говорят: ну, да, это интересно, но в целом мы всё-таки сначала вот это сделаем, а потом уже будем делать всё остальное.
У нас возник вопрос: тогда для чего это? Потому что вот эти странные меры, которые предлагается разместить в Польше и Чехии, они всё-таки находятся в непосредственной близости – только с Российской Федерацией. А какие-то другие государства, «государства-изгои», вообще непонятно – покрываются ли этими возможностями или нет. Зачем это? Поэтому мы вели трудный диалог с нашими американскими партнёрами, уговаривали их найти какие-то развязки. Дело дошло до того, что нам в какой-то момент сказали: вы знаете, мы даже не гарантируем вам, что мы вас туда пустим. Ну, вот как чехи с поляками решат, так и будем поступать. Конечно, нас это очень настораживает.
Поэтому я вынужден был всё-таки сформулировать наш ответ. Но мы ничего делать не будем до тех пор, пока Америка не сделает первый шаг. Если этот шаг будет такой неудачный, как сегодня предполагается, нам придётся действовать. Но, мне кажется, что у нас сейчас есть очень хорошие возможности к тому чтобы эту проблему развязать. Договориться или о глобальной системе защиты, в том числе от «стран-изгоев», от тех государств, которые вызывают какие-то подозрения, или, как минимум, найти какие-то решения по тем программам, которые уже существуют, которые устроят Российскую Федерацию. Этот вопрос не закрыт, я лично готов к его обсуждению и надеюсь, что у нового Президента, и у новой Администрации будет желание этот вопрос обсуждать. Во всяком случае, первые сигналы, которые мы получили, они свидетельствуют о том, что наши новые партнёры думают об этой проблеме, а не просто собираются её «проштамповать».
М.ОЛБРАЙТ: Я очень надеюсь, что Вы действительно чётко заявили об этом. Мы были, честно говоря, удивлены тем заявлением, которое Вы сделали 5 ноября, потому что там были куски, касающиеся антиамериканизма, которые мешают создавать нормальные американо-российские отношения. Надеюсь, что эта ситуация изменилась сейчас.
Следующий вопрос, прошу Вас.
ВОПРОС: Вопрос от Совета по международным отношениям. Господин Президент, могли бы Вы объяснить, каков наиболее эффективный способ отговорить Иран от разработки, применения ядерного оружия?
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Я только буквально два слова скажу в отношении антиамериканизма. Я в Послании как раз сказал, что в России нет антиамериканизма, но есть сложности во взаимопонимании. И именно это и хотелось бы преодолеть с новой Администрацией.
Теперь в отношении эффективного ответа на существующую иранскую программу. На мой взгляд, эффективным ответом может быть только мирный ответ, потому что всё остальное может создать колоссальные проблемы на Ближнем Востоке и вообще в мире. Иран – очень непростой партнёр. И, естественно, что ряд обеспокоенностей, которые существуют, пока не сняты, но мы во всех форматах, на всех форумах вместе с нашими коллегами обсуждали возможность влияния на эту ситуацию.
Как мне представляется, эти возможности и на сегодняшний день не утрачены. Насколько я понимаю, судя по той информации, которая просачивалась в отношении позиции новой Администрации, она тоже не собирается принимать каких-то жёстких решений, во всяком случае, этого нет в ближайших планах. Мне кажется, это правильно, потому что, ещё раз повторю, на мой взгляд, жёсткие решения крайне опасны. Мы можем создать принципиально новую ситуацию, и расхлёбывать это придётся после этого десятилетия.
Мы постоянно обсуждаем эту тему с моими коллегами. Кстати сказать, это тот диалог, который идёт и который сохранялся даже в самые сложные, самые напряжённые периоды наших отношений с действующей американской Администрацией. Мы, конечно, и дальше готовы предпринимать всё от нас зависящее как от одного из соучастников этого процесса, для того чтобы снять все те озабоченности, которые сегодня существуют у государств.
ВОПРОС: Господин Президент, приятно видеть Вас в Вашингтоне. Я представитель Би-Пи. Благодарю Вас за Вашу руководящую роль, особенно в том, что касается энергетической промышленности в России. Принимая во внимание финансовый кризис и снижение потоков капиталов в энергетику, а также снижение цен на нефть, могли бы Вы представить нам Ваши приоритеты для энергетического сектора России и Ваши планы по привлечению инвестиций, которые будут необходимы для реализации Ваших приоритетов? Благодарю Вас.
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Энергетический сектор, конечно, очень важен для развития нашей страны. Мы думаем о том, чтобы, не утрачивая возможности, конечно, развивать и другие секторы нашей экономики, но энергетика ещё очень долгое время будет для России центральным пунктом в развитии экономики. Приоритеты, которые мы формулировали, они достаточно понятны. Мы даже создали специальную концепцию энергетической безопасности, которая была предложена нашим партнёрам во время саммита «большой восьмёрки», который состоялся в Санкт-Петербурге.
Что имеется в виду? Это возможность создавать новую равноправную систему энергетической безопасности, в которой представлены и надлежащим образом урегулированы интересы всех участников энергетической цепочки: страны и, соответственно, компании, которые производят нефть, газ, другие виды источников энергетического сырья, транзитные государства и страны-потребители. Это может быть самой сложной проблемой, но, тем не менее, это и самое главное. Потому что действующее регулирование мы не считаем достаточным. А в ряде случаев считаем и не вполне выгодным для Российской Федерации. Но это не значит, что мы не собираемся выполнять какие-то правила, которые мы на себя принимали. Это означает просто то, что мы должны думать о будущем.
Кроме того, мы готовы к тому, чтобы реализовывать совместные проекты. Мы об этом неоднократно говорили. Конечно, на принципах взаимности, в тех сферах, которые представляются для Российской Федерации интересными. Но в России очень мощная энергетическая база, и я считаю, мы можем находить интересные проекты, интересные идеи для развития – с самыми разными государствами, в том числе и с Соединенными Штатами Америки.
Для того чтобы решить ряд актуальных задач, которые стоят сегодня перед российской экономикой, нам придется вводить новые месторождения. Для того чтобы исполнять наши экспортные обязательства, нам также придется вводить в эксплуатацию новые месторождения. И для того чтобы поставлять газ и нефть на Запад, и для того чтобы поставлять соответствующие виды сырья на Восток. Это создает необходимость довольно значительных инвестиций в эту сферу. И мы их намерены делать – и самостоятельно, и с привлечением возможностей других участников, других инвесторов.
Нынешняя ситуация на энергетическом рынке далека от совершенства, цены находятся в довольно сложном состоянии, во всяком случае для Росси это явные выпадающие доходы. Естественно, что цены эти отражают нынешнее состояние дел в мировой экономике, в том числе состояние дел в экономике Соединенных Штатов Америки. Я уверен, что если мы найдем ответы на те проблемы, которые сегодня существуют, то цены изменятся. Но я хотел бы, чтобы вы понимали: мы не являемся сторонниками ни экстремально высоких, ни экстремально низких цен. Нам нужны предсказуемые цены, которые создают возможность для развития нашей страны. И вот это тоже является одной из важнейших составных частей нашей энергетической политики. Мы считаем, что энергетика это наше общее достояние, и мы готовы к реализации совместных проектов в этой сфере.
ВОПРОС: Я представляю Совет по международным отношениям. Господин Президент, Вы говорили о гибкости в отношении развития в будущем взаимоотношений между Россией и США, Россией и НАТО. Но новая архитектура безопасности в Европе может включать Россию как члена альянса. Насколько вы будете открыты возможному членству России в такой структуре как НАТО?
Д.МЕДВЕДЕВ: Это хороший вопрос. Дело в том, что у Североатлантического альянса была возможность пригласить Россию в определенный период. Этого не сделали, и сейчас ситуация, конечно, немножко другая. Но мы, естественно, хотели бы развития нормальных, полноценных, дружеских отношений с Североатлантическим альянсом. Мы готовы развивать партнерские отношения с НАТО. Это не проблема.
Более того, если наши коллеги, если наши партнеры по соответствующему соглашению видят дополнительные возможности развития этих отношений, мы готовы рассматривать и их. Россия не закрыта для обсуждения любых форм сотрудничества с НАТО, если это будет отвечать интересам мира на планете. Я не знаю, насколько легко сейчас анализировать возможность присоединения России к НАТО, думаю, что ситуация пока к этому не вполне располагает, но есть известное выражение: «Never say never» [никогда не говори никогда, – англ.].
ВОПРОС: Джим Хоглэнд, Вашингтон пост. Господин Президент, приветствую Вас вновь в Вашингтоне. Я хотел бы прояснить то, что Вы сказали в своем выступлении: если европейская организация безопасности существовала бы уже в августе, мы могли бы избежать конфликта в Грузии? Могли бы Вы сказать, как это могло бы произойти? Ведь у вас были двусторонние контакты до конца лета, и даже это не помогло решить проблему. Как другие, сторонние организации могли бы помочь в этой связи?
И еще, помогите нам понять, как продвигаться вперед по вопросу с Грузией? Рассматриваете ли Вы другие возможности, чем Западу принять просто независимость Абхазии и Южной Осетии как свершившийся факт? И что Вы могли бы рекомендовать, какова, скажем так, «красная линия» для Грузии, для того, чтобы они могли переформировать свои силы?
Д.МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что если бы мы имели дополнительный переговорный механизм, европейский механизм, у нас как минимум была бы еще одна площадка для того, чтобы обсудить ситуацию вокруг Грузии и Южной Осетии.
Я несколько раз после избрания на должность Президента встречался с господином Саакашвили. И первое, что я ему сказал: Российская Федерация признает суверенитет Грузии в отношении своей территории. Но мы понимаем и проблемы, связанные с фактическим распадом государства, и готовы всячески способствовать сохранению гражданского мира и порядка и вести очень сложный диалог между частями, реально сформировавшимися на территории Грузии, обособленными формированиями. И так продолжалось до момента фактической агрессии Грузии против Южной Осетии.
Мы не закрывали этот канал, напротив, мы даже договаривались о том, что встретимся летом в Сочи или в каком-то другом месте, но в какой-то момент я почувствовал, что грузинское руководство перестало интересоваться этим вариантом, у меня возникло уже тогда ощущение, что принято решение проводить силовую акцию. К сожалению, я не ошибся. Авантюризм проявил себя в полной мере, было принято абсолютно безответственное преступное решение, результатом которого стал вооруженный конфликт, после чего у нашей страны уже не осталось никакого иного варианта, кроме как признать эти две эти республики в качестве субъектов международного права. Именно для того чтобы защитить народы, которые там живут, и предотвратить гуманитарную катастрофу, просто исчезновение их с карты.
Если бы в тот момент существовала панъевропейская организация, еще раз повторяю, мы могли бы обсуждать эти вопросы там, но такой организации не было. Наши двусторонние контакты не были продуктивными именно в силу того, что тбилисский режим в какой-то момент решил провести силовую акцию. По этому, конечно, я не знаю, история не имеет, как известно, сослагательного наклонения, но если бы такой форум был, это дало бы нам дополнительный шанс.
Теперь в отношении того, что произошло. Конечно, мы ответственное государство, и, несмотря на то, что это было очень ответственное решение, в том числе для меня лично, как для человека, который недавно был избран на должность Президента – и решение о применении силы, и решение о признании Южной Осетии и Абхазии, – тем не менее, конечно, такого рода решения носят односторонний характер. Эти решения не могут быть изменены или отменены. Мы ответственно относимся к своим обязательствам в рамках международного сообщества, если мы идем на факт признания и тем самым, с точки зрения международного права, создаем новый субъект международного права, то, конечно, мы такого рода решения пересматривать не будем.
Но это не означает, что мы не хотим обсуждать ситуацию на Кавказе, мы готовы это делать, и тот план, который был когда-то сформирован мной и Президентом Саркози, дает для этого возможности. В том числе и в рамках женевских процессов, и некоторых других. Мы готовы выстраивать и отношения с Грузией, но не с нынешним режимом. Потому что наша позиция заключается в том, что они совершили преступление. Вот эта та «красная линия», за которую мы не можем перейти.
М.ОЛБРАЙТ: Позвольте мне задать вопрос вдогонку. Согласились бы Вы с проведением международного расследования по этим вопросам?
Д.МЕДВЕДЕВ: Мы с самого начала говорили о том, что необходимо, чтобы мир узнал правду. Потому что, на наш взгляд, освещение событий в Южной Осетии, особенно то освещение, которое было в Соединенных Штатах Америки, в некоторых других государствах, было односторонним.
Только сейчас начинает приходить осознание того, что все-таки эту войну развязал Саакашвили, что это не русские придумали. Поэтому с самого начала мы были за то, чтобы провести международное расследование. Я и сейчас из этого исхожу.
ВОПРОС: Благодарю вас. Добро пожаловать, господин Президент. Сейчас середина ноября, но давайте подойдем к концу января, и к тому, что уже после инаугурации Вы, возможно, встретитесь с Президентом Обамой. Какие конкретные, непосредственные, срочные предложения Вы представите новому Президенту, которые позволили бы восстановить доверие между двумя странами (о чем Вы говорили), и что показало бы, что мир станет свидетелем новых отношений между Россией и США? И что должен, с Вашей точки зрения, сделать Президент Обама, для того чтобы добиться тех же целей?
Д.МЕДВЕДЕВ: Я думаю, что у нас есть хорошие возможности для того, чтобы восстановить отношения в полном объеме, что называется, и выстроить их по-другому. Можно начинать с чего угодно. Есть хороший вопрос – по поводу ПРО в Европе. Но это не значит, что на этом обязательно нужно зацикливаться, можно начать с чего-то другого.
Как мне кажется, главное состоит в том, чтобы эта встреча состоялась, состоялась быстро, и здесь у нас одинаковое понимание с избранным Президентом, господином Обамой, состоялась без проволочек, состоялась без каких-то там предварительных условий. Мне кажется, что такая готовность есть сегодня и у нового Президента Соединенных Штатов Америки, такая готовность есть и у меня.
У нас много очень хороших тем для обсуждения. Я их уже перечислял, еще раз возвращаться не буду. Главное с чего-то начать.
Но есть вещи, которых от нас ждут. Это вопросы обеспечения глобальной безопасности, потому что как ни крути, но на Российской Федерации и на Соединенных Штатах Америки лежит особая ответственность за поддержание международной безопасности. Это раз. И вторая тема, вне всякого сомнения, это глобальная экономическая безопасность. Соединенные Штаты Америки – это самая крупная экономика, которая сегодня находится в очень сложном положении, российская экономика меньше, но она тоже стала уже глобальной и она тоже находится сейчас под воздействием кризисных явлений.
Это как раз та тема, которую мы не только должны обсуждать, но и по которой мы обязаны принимать все необходимые решения. Причем принимать их коллегиально. На следующем саммите «большой двадцатки» уже будет присутствовать Президент Обама, это как раз та проблема, которой, по всей вероятности, он будет заниматься с момента своего первого появления в Белом доме. Я в этом смысле желаю ему больших успехов.
ВОПРОС: Господин Президент, позвольте мне упомянуть другого Вашего важного соседа. По экономическим, военным показателям это очень важный сосед. Это Китай. Поделитесь с нами нашим видением в отношении российских национальных интересов и ваших отношений с Китаем. И какие у Вас есть опасения в отношении Китая?
Д.МЕДВЕДЕВ: У меня никаких опасений нет. Я сейчас закончу эту прекрасную встречу и поеду встречаться с Председателем Ху Цзиньтао. У нас хорошие отношения, такие отношения, которые принято называть отношениями стратегического партнерства. Мы находим общий язык по самым разным вопросам. И по вопросам экономического развития, и по политическим вопросам.
Это не значит, что у нас одинаковые политические системы или что у нас одинаковые политические взгляды на все. Но, тем не менее, это очень хорошие, полноценные, добросердечные коммуникации. Это масштабное сотрудничество по всем направлениям. В этом году мы получим объем взаимной торговли в районе 50 миллиардов долларов. Это немало. Мне бы хотелось, чтобы такие же отношения нас связывали с Соединенными Штатами Америки.
ВОПРОС: Господин Президент, я хотел бы вернуться к тому, что было сказано госпожой Олбрайт в отношении времени Вашего Послания 5 ноября. Это тот день, когда значительная часть мира праздновала избрание Барака Обамы, и именно тогда Вы выступили с этим посланием. Это просто совпадение?
Д.МЕДВЕДЕВ: А Вы думаете, что это blackmail [шантаж, – англ.]? Это не просто совпадение, я могу Вам приоткрыть кухню. Я два раза переносил срок произнесения Послания, потому что я не был доволен теми материалами, которые были мне подготовлены. Потом в какой-то момент вынужден был просто взять это в свои руки и сидеть править. И день, который я выбрал – был 5 ноября. Я при всем моем глубочайшем почтении к Соединенным Штатам Америки, абсолютно не помнил о том политическом событии, которое должно было состояться в этот день.
Поэтому здесь нет ничего личного. Наоборот, в этом послании я прямо сказал, что рассчитываю, что те сложности, которые возникли в последнее время в наших коммуникациях с действующей Администрацией Соединенных Штатов Америки, будут преодолены в ходе нашего общения с новой Администрацией. Я специально сказал, что в России нет антиамериканизма. Но есть накопившиеся проблемы, и есть все шансы их решить. Во всяком случае, я испытываю умеренный оптимизм, и наша сегодняшняя встреча меня укрепляет в этом оптимизме.
М.ОЛБРАЙТ: Господин Президент, я хочу поблагодарить Вас за это очень важное обсуждение. И позвольте мне сказать следующее: вскоре пройдет инаугурация 44-го Президента США и вновь это произойдет мирно. И мы очень гордимся тем, что у нас именно так все и происходит, что мы самая старая демократия в мире. И я хочу также сказать, что существуют огромные возможности, я не считаю, что у России и США когда-то были такие молодые впечатляющие президенты, которые способны общаться по-новому. И я хотела бы пожелать вам удачи.
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.
Оборонные новости
Северодвинское ОАО "ПО "Севмашпредприятие" приступило к модернизации производства для серийного строительства авианосцев. Об этом в пятницу сообщил журналистам гендиректор завода Николай Калистратов.
По его словам, этот вопрос проработан и согласован в ФГУП "Центральный научно- исследовательский институт технологии судостроения" (ЦНИИТС) и ЦНИИ имени академика А.Н.Крылова. "В ходе модернизации будет создана схема крупноблочного строительства кораблей и морских сооружений. В условиях цеха мы будем монтировать трубы и оборудование в блоки весом от 900 до 1,2 тыс т, красить их. Затем из блоков будет формироваться корабль. С этой целью будет модернизирован наплавной бассейн, поставлен кран грузоподъемностью 1,2 тыс т", - отметил Н.Калистратов. Гендиректор "Севмаша" не уточил объем инвестиций в проект, но подчеркнул, что "это очень скромные цифры на фоне стоимости авианосцев".
"Часть из собственных средств уже затратил завод, часть получена от государства, часть запланирована к получению. Надеемся, что этот вопрос будет решен полностью. У нас по каждому производству уже есть процент готовности к строительству авианосцев, например, по корпусу заготовки, обработки металла - 80 проц готовности", - пояснил Н.Калистратов.
Ранее председатель комиссии Совета Федерации по национальной морской политике Вячеслав Попов сообщил, что заказы на строительство российских авианесущих крейсеров могут быть размещены на ПО "Севмашпредприятие". "В ближайшее время правительство будет выбирать место для строительства и я считаю, что "Севмаш" является одним из главных номинантов на победу. Сейчас 49 проц готовности имеет модернизируемый на заводе индийский авианосец. Это хороший опыт, который будет сильным аргументом в пользу "Севмаша", - отметил В. Попов.
О том, что Россия построит новый авианосец, стало известно еще в мае 2007 года. Характеристики перспективного корабля обсуждались на совещании руководителей научных учреждений ВМФ и судостроительной промышленности, прошедшем под руководством главкома ВМФ Владимира Масорина на базе ЦНИИ Министерства обороны России в Санкт-Петербурге. "Участники совещания отметили, что наличие авианосца в составе ВМФ России полностью обосновано, - заявил начальник службы информации и общественных связей ВМФ капитан первого ранга Игорь Дыгало. - В пользу развития авианесущей составляющей флота говорит и опыт применения авианосцев флотами иностранных государств".
Напомним, что представители министерства обороны и ВМФ России неоднократно заявляли о необходимости иметь в составе флота 3-4 авианосца.
Летом 2006 года в СМИ появилась информация о том, что строительство новых авианесущих кораблей для ВМФ России будет развернуто, скорее всего, в Северодвинске, где ведутся работы по созданию дока, позволяющего сооружать надводные корабли водоизмещением свыше 100 тысяч тонн.
Ранее, в четверг, Николай Калистратов заявил, что авианосец "Адмирал Горшков" ("Викрамадитья") будет спущен на воду в ближайшие дни. Сейчас этот корабль находится в наливном бассейне этого крупнейшего в России судостроительного комплекса, на котором он проходит модернизацию. В течение нескольких суток бассейн будет полностью заполнен водой. В настоящее время готовность корабля составляет 49 процентов. Планируется, что корабль будет передан Индии в 2012 году. Однако, по словам Николая Калистратова, это будет зависеть финансирования работ со стороны Дели. Напомним, что до 1990-го крейсер носил имя "Баку", а затем переименован в "Адмирал флота Советского Союза Горшков". В последние годы даже в официальных документах сокращенно именуется "Адмиралом Горшковым". Корабль был продан Индии в январе 2004 года, а в марте исключен из боевого состава ВМФ РФ. Сроки передачи авианосца Индии постоянно переносились по разным причинам. В СМИ также появлялась информация, что он может вернуться в состав российского флота, что вполне закономерно с учетом тех задач, которые РФ формулирует в своей военно-политической доктрине.
Агентство Россбалт сообщило, что «Адмирал Горшков» может быть передан Военно-морскому флоту России, если Индия откажется финансировать дальнейшие работы по модернизации корабля.
«Если Индия не выплатит деньги, мы оставим авианосец себе. Он нам очень пригодится, потому что обстановка в мире сложная. Такие корабли нужны для патрулирования вод Атлантики, Средиземного моря», — сказал собеседник агентства.
В одной советской редакции вышел казус. Главред вызывает редакторов: что это у вас последнее время авторы упоминают все время жопу, мы советское издание, мы не можем про половые органы печатать! А те говорят мол, что жопа не половой орган. "А это кому как!" - гневно закричал на них главред.
Рассказал blue_olusha
Фотофакт
В пятницу американка Энн Данвуди (Ann Dunwoody) стала первой в истории США женщиной, получившей звание "четырехзведного генерала" армии.
Размышлизм
В деле Френкеля есть две серьезные вещи.
1. Из того, что я видел, читал и слышал от знакомых, имею ввиду отнюдь не опусы гражданки Латыниной, это отъявленный мерзавец. Просто мерзавец. Одно то, что он сфабриковал дело против своих компаньонов в СПб (историю эту немного знаю), говорит, что он способен на очень серьезные преступления.
Я знаю, просто знаю и отнюдь не из прессы, что он занимался обналичкой. Могу назвать в СПб несколько контор, теперь уже несуществующих, которые были связаны с его ВИП-банком. (Замечу, что меня Бог миловал от обращения в такие конторы, у меня бизнес несколько специфический для РФ, но мои знакомые и приятели вынуждены были пользоваться такими услугами) После закрытия ВИП-банка цены на обналичку в Питере поднялись тогда где-то на 5 процентных пунктов. Было 6%, стало 13%.
Я ничуть не сомневаюсь, что Френкель должен сидеть в тюрьме. И даже думаю, что срок он получил маленький. 25 лет было бы в самый раз.
Но...
2. Но, что-то в деле убийства Козлова не то... Я уже говорил (http://hauptpostamt.livejournal.com/206938.html), что что-то мне неверится, что человек, который, как утверждает следствие, потерял на действиях Козлова "миллиарды" рублей (Френкель), так банально глупо подставил сам себя.
Несколько миллиардов - это минимум три миллиарда рублей. Что равно 100 миллионам долларов. Т.е. это потери. Значит, есть и прибыль. Т.е. можем оценить примерный порядок прибыли. Я сомневаюсь, чтобы Френкель прибыль держал в РФ. И я знаю правило, что деньги любят тишину.
Само убийство Козлова в версии следствия (то, как это просочилось в СМИ и слухи) рисует Френкеля отвязанным типом на уровне гопника с базара.
Вероятно, такие банкиры-гопники в РФ и были, раньше, в начале 1990-х, но уже в начале 2000-х я таких не наблюдал.
Если же вспомнить непонятную смерть одного из руководителей ВТБ в дачном бассейне (Олег Жуковский), происшедшей чуть позже гибели Козлова (см.: http://www.compromat.ru/main/kostin/vtbsmerti.htm), которую некоторые связывали со смертью Козлова, то все не так однозначно.
Вполне может быть, что Френкель просто "назначен" заказчиком убийства, чему в немалой степени способствовал его кране гадостный имидж.
Я хочу оговориться, что не утверждаю, что Френкель невиновен. Вполне может быть, что он и есть реальный заказчик.
Но если он "назначенец", то картина вырисовывается весьма нехорошая для российского бизнеса и правосудия.
1) Если заказчик не Френкель, то реальные заказчики остались на свободе. Более того живут и в ус не дуют. А, значит, могут вновь пойти на очередное убийство. Это очень плохо для бизнеса в России, для российского бизнес-климата.
2) Если Френкель "назначенец", то тогда в принципе любой гражданин РФ может попасть в эти жернова российской "юстиции" и стать "назначенцем".
Думаю, что многие люди руководствуются именно этим в оценке "дела Френкеля".
Что касается Латыниной, то этого автора я принципиально не читаю. Тут есть один момент. Я два раза выявлял в ее статьях не передергивания, что обычно для большинства журналистов как российских, так и зарубежных, а прямую дезинформацию.
Просто с двумя ситуациями я был знаком. Так в статьях Латыниной такое завиральное было...
Есть три типа источников.
1. Источники, заслуживающие доверия.
2. Источники, подлежащие проверке.
3. Дезинформационные источники.
Последние интересны и важны для оценки желания дезинформирующей тебя стороны.
Но это для разведки. Латынина же позиционирует себя журналистом. И заказчиков у нее очень много. Порой даже не поймешь, на кого она сейчас работает - на "белых" или на "красных".
Так зачем парить себе голову, выявляя, кто сейчас ее хозяин, и чего он хочет добиться от адресата этой "дезы"? Проще Латынину не читать.
Размышления в слух
Я очень не люблю одного человека по имени Кирсан, считаю, что, чем быстрее он удет, тем лучше…
Но что-то тут не то.
"В это время по Подушкинскому шоссе проезжала девушка за рулем автомашины Ford Focus. Не подчинившись требованиям инспекторов ДПС, она выехала на перекресток и столкнулась с "Мерседесом", пассажиром которого был Илюмжинов".
"Я стояла за тонированным внедорожником Infiniti RX35,— рассказала "Ъ" 21-летняя менеджер торгово-развлекательного комплекса в Одинцово Людмила Зимненко, ехавшая в Москву на своем Ford Focus.— Милиционера на перекрестке я вообще не видела — только светофор, горевший в этот момент зеленым. Поэтому когда внедорожник рванул с места и пошел направо, в сторону Москвы, я тоже поехала вслед за ним. Как только я оказалась на перекрестке, в левое переднее крыло моего автомобиля врезался Mercedes".
Я не знаю как дело обстоит в Москве, но в Питере при проезде Президента или делегаций, гаишники в ручную переключают светофоры на красный. Если же светофор не оборудован пультом, то гаишники выходят на середину проезжей части и пресекают движение.
По-моему, тут просто ее невнимательность к дорожной обстановке. Что за Infiniti RX35? Его кто-нибудь видел?
Я могу быть не прав, но пока выставлять ее “знаменем борьбы с Кирсаном” рановато. Как бы не оказалось, что виновница ДТП она.
Хотя, конечно, этот беспредел на дорогах надоел. Помню свою поездку в Москву в начале весны. Это же тихий ужас! Несуться сумасшедшие на скоростях под 200, когда трафик без этого плотный. Это же провоцирование автоаварий.
Слава Богу, в Питере этого нет.
А на счет Милы, я бы чуть погодил.
Документ
14 ноября 2008 года
ПОСЛАНИЕ
ПРЕЗИДЕНТУ УКРАИНЫ В.А.ЮЩЕНКО
Уважаемый Виктор Андреевич,
В связи с Вашими посланиями, посвящёнными проблематике так называемого «голодомора», а также шагами, предпринимаемыми украинским руководством в этом вопросе, посчитал необходимым подробно изложить наши принципиальные оценки и подходы.
Сразу отмечу следующее. Мы отчётливо видим, что в последние годы эта тема, наряду с настойчивыми попытками получить приглашение в «подготовительный класс» НАТО, сделана чуть ли не центральным элементом украинской внешней политики. Мы также констатируем намерение части политической элиты и руководства Украины использовать отношение к этой проблеме в качестве своего рода «теста на патриотизм и лояльность».
В своих посланиях Вы призываете «очистить историю от идеологических наслоений». Естественно, я разделяю такой подход. Но при этом предлагаю быть до конца последовательными и руководствоваться принципом беспристрастного, честного и неполитизированного отношения к историческому наследию.
Пока же вынужден отметить, что на Украине трагические события начала 1930-х годов используются, по нашему мнению, для достижения сиюминутных конъюнктурных политических целей. В этой связи упорно муссируется тезис о «целенаправленном голодоморе-геноциде украинцев». В результате в том числе и Ваших личных усилий эта линия даже получает законодательное оформление. Имею в виду, в частности, принятый 28 ноября 2006г. Верховной Радой и подписанный Вами закон, в котором утверждается, что «голодомор 1932–1933 годов на Украине является геноцидом украинского народа». Упомяну и Вашу инициативу установить уголовную ответственность за отрицание изложенной в законе версии событий этого периода. Таким образом, не дожидаясь результатов всестороннего изучения проблемы компетентными экспертами, навязывается однозначная квалификация происшедшего. А над несогласными – как в былые времена тоталитаризма – нависает угроза преследования. По этой, мягко говоря, «однобокой логике» любой гражданин Украины, утверждающий, что помимо украинцев в этот период от голода погибли русские, казахи, белорусы является, по Вашему мнению, уголовным преступником.
Вряд ли такие шаги можно объяснить стремлением восстановить историческую справедливость или почтить память жертв. Эти усилия скорее направлены на то, чтобы максимально разобщить наши народы, объединённые многовековыми историческими, культурными и духовными связями, особыми чувствами дружбы и взаимного доверия.
Тяжёлые страницы нашей общей истории, несомненно, нуждаются во всестороннем осмыслении. Но это возможно лишь на основе объективных профессиональных исследований. Однако мы видим, что тех, кто протаскивает тезис о «голодоморе-геноциде», меньше всего интересует научная точность. В ход идут подтасовки и передергивания, фальсификация данных о численности погибших. Созданию искажённой картины способствуют и публичные заявления представителей руководства страны. Так, в интервью в ноябре 2007г. Вы, ссылаясь на данные переписей 1929 и 1979 годов, утверждаете, что украинцы – единственная нация, численность которой за этот период сократилась вдвое, с 81 млн. до 42 млн. человек. В то же время, по данным всесоюзной переписи, которая, кстати, проводилась не в 1929, а в 1926 году, в СССР численность украинцев, включая жителей западных областей, составляла около 30 млн. человек.
Мы открыты для дискуссий и не даём политические «установки» учёным. В нашей стране тему голода 1932–1933 годов – как и другие непростые вопросы истории – можно обсуждать свободно, не опасаясь прослыть «врагом нации». «Железный занавес молчания», о котором Вы пишете, в России давно разрушен.
Голод 1932–1933 годов в Советском Союзе не был направлен на уничтожение какой-либо отдельной нации. Он стал следствием засухи и проводившихся в отношении всей страны, а не одной только Украины, насильственной коллективизации и раскулачивания. Погибли миллионы жителей Среднего и Нижнего Поволжья, Северного Кавказа, Центрального Черноземья, Южного Урала, Западной Сибири, Казахстана, Белоруссии. Мы не оправдываем репрессии сталинского режима в отношении всего советского народа. Но говорить о том, что существовала цель уничтожения украинцев, – это значит противоречить фактам и пытаться придать националистический подтекст общей трагедии. Рассуждения же о каких-либо «качественных отличиях» голода на Украине от голода в России и других регионах СССР, на наш взгляд, просто циничны и аморальны.
Отмечу и то, что решения о коллективизации принимались многонациональным руководством СССР и союзных республик, а политика насильственных продзаготовок осуществлялась в Украинской ССР преимущественно украинскими кадрами, не только рьяно выполнявшими указания из центра, но и нередко выдвигавшими «встречные планы», в том числе по репрессиям против своих братьев, самих же украинцев.
Историческая правда требует от нас ответственного подхода. А попытки прибегать здесь к «национальному критерию» несправедливы по отношению к памяти погибших, не говоря о сомнительных юридических основаниях для подобных определений.
Что касается предпринимаемых украинской стороной шагов в международных организациях для «выяснения природы и осуждения подобных преступлений», то отмечу, что ООН и ЮНЕСКО уже высказывались на эту тему. Генеральная конференция ЮНЕСКО в 2007 году, почтив память миллионов погибших от голода 1930-х годов, независимо от их национальности, отказалась признать эту трагедию «геноцидом украинского народа». А на 58-й сессии Генассамблеи ООН большинство стран – участниц СНГ, в том числе Россия и Украина, а также многие другие государства приняли Совместное заявление, в котором выразили глубокое сочувствие миллионам русских, украинцев, казахов и представителей других народов, ставших жертвами голода в СССР. События 1930-х годов названы в нём «трагедией». Считаю, что дальнейшее обсуждение этой темы в международных организациях не принесёт никакой пользы и не даст никакого результата.
Поэтому, как я уже отметил, нам следует сосредоточиться на исправлении опасного перекоса, который наметился в освещении этого вопроса, когда за лозунгом «осуждения геноцида украинцев» умаляется трагедия других пострадавших народов бывшего СССР. Предлагаю начать работу по формированию совместных подходов в отношении этих событий. При этом было бы целесообразно привлечь и экспертов из Казахстана, Белоруссии, других заинтересованных государств СНГ.
Пока же, с учётом изложенного, не считаю возможным своё участие в мероприятиях по случаю отмечаемой на Украине 75-й годовщины «голодомора».
Со своей стороны хочу подтвердить искренний настрой на формирование позитивной атмосферы сотрудничества в гуманитарной сфере, на его наполнение понятными для граждан конкретными делами на благо традиционно дружественных связей между нашими странами и народами.
С уважением, Д.Медведев.
Питерский креатифф
Есть в городе СПб фирма “Атлант-М” Торгует в том числе Хаммерами.
Иногда зажигательные акции по “продвижению продукта” устраивает…
Городу за это безобразие было заплачено 1,5 млн. рублей.
А что, я не против. Пущай.
Фотофакт
– Анатолий Борисович, что у нас с нанотехнологиями?
– Сейчас, Дмитрий Анатольевич, наушники надену и узнаю. Блин, не надеваются. Слишком нанотехнологичные…
В Санкт-Петербурге в четверг на 51-м году жизни после тяжелой продолжительной болезни скончался известный актер театра и кино Сергей Бехтерев…
Замечательный артист…
Помню, на одном междусобойчике он рассказывал уморительную историю, как по делу ему нужно было сходить к дальней родственнице – директору Института мозга человка академику Наталье Петровне Бехтеревой.
Попытаюсь пересказать.
Он позвонил ей и они договорились, что он зайдет в к ней в институт.
Он входит в институт и на вахте, думая, что те опевещены, говорит: “Здраствуйте, я – Бехтерев”…
Вахтерша тупо уставилась на него. Он повторил: “Здраствуйте, я – Бехтерев.”
Вахтерша как-то передернулась, и ее лицо стало очень внимательным и подозрительным.
Он еще раз представился.
– Конечно-конечно, – умильно-сладким голосом сказала вахтерша. – Я вам верю, вы несомненно Бехтерев. Вы только успокойтесь. Все знают, что вы – Бехтерев…
Тут раздался громкий звонок, а вслед за ним подбежал милиционер.
Не будь у Сергея Бехтерева с собой паспорта, неизвестно, куда бы он попал в кабинет к директору-родственнице или в одну из палат этого института…
Некий размышлизм
13 ноября французский Nouvel Observateur опубликовал статью “Sarco le Russe: Histoire secrete d'un revirement” (Сарко Русский: секретная истроия одного превращения).
Там есть интерессный пассаж: “Le président français interpelle Poutine et Medvedev : «Vous ne pouvez pas faire cela, le monde ne l'acceptera pas.» Poutine réplique dans son langage ordurier habituel : «Saakachvili, je vais le faire pendre par les couilles.» «Le pendre ?» demande le président français, effaré. «Pourquoi pas ? répond le Premier ministre russe. Les Américains ont bien pendu Saddam Hussein.» «Oui, mais tu veux terminer comme Bush ?», rétorque Sarkozy. Poutine est interloqué. Comme Bush ? Il réfléchit puis lâche : «Ah, là, tu marques un point.» C'est gagné : Saakachvili sauve sa tête et ses... Cet échange fleuri, épisode crucial de la geste géorgienne de Sarkozy, nous a été relaté par Jean-David Levitte, le conseiller diplomatique à l'Elysée. Normal : il donne le beau rôle au président français, auquel beaucoup, en Europe comme en France, reprochent d'avoir - par ignorance ou par calcul - trop cédé aux Russes cet été. Même le président du groupe d'amitié France-Russie à l'Assemblée, l'UMP Hervé Mariton, le dit : «Nous avons été h caricature de nous-mêmes, une France faible sur les principes.» «Ce ne sont que sornettes», répond l'onctueux Levitte, alias «Diplomator».” (Даю русское изложение в версии Инопрессы: “Со слов дипломатического советника Елисейского дворца Жана-Давида Левита журнал публикует диалог французского президента с российскими лидерами. Саркози сказал им, что они не должны этого делать, потому что мир этого не допустит. На что Путин ответил: "Я этого Саакашвили повешу за яйца". "Повесишь?" – "Почему бы и нет, – ответил российский премьер. – Американцы же повесили Саддама Хусейна". "Да, – сказал тогда Саркози, – но неужели ты хочешь закончить, как Буш?" Путин подумал, потом сказал: "Тут ты прав". Таким образом, пишет автор статьи, "Саакашвили спас свою голову и свои..." Левит убежден, что Саркози сыграл огромную роль в процессе мирного урегулирования, хотя многие упрекают его в том, что он был слишком лоялен к русским. "Все это вздор", – отвечает на их обвинения Левит по прозвищу "Дипломатор".)
Поскольку есть ссылка на Ж.-Д. Левита, это скорее всего не "утка". Даже больше - это точно не "утка". Левит во французской дипломатической иерархии стоит вровень с их министром иностранных дел.
Это скорее "разглашение конфиденциальности", по типу того, что допустила Кондолиза Райс, дав возможность амерканскму постпреду в СБ ООН публично огласить содержание ее телефонных разговоров с Лавровым относительно судьбы Саакашвили.
Тут скорее другое.
1) Разглашение конфиденциальности - признак некоторого дипломатического охлаждения. Т.е. России дают понять, что переговоры по новому соглашению с ЕС будут идти в "жестком ключе", причем Закавказье будет одной из основных тем этого "жесткого ключа".
2) Разглашение конфиденциальности произошло накануне приезда Медведева во Францию для встерчи на конференции в Ницце. Т.е. позицию обозначают сразу.
3) Инересно, что в этом "разглашении конфиденциальности" человеком, принимающим решение в Москве, выступает не Медведев, а Путин. Если учесть статью в полуофициозной Le Figaro московской корреспондентки этого издания Лор Мандевиль "Новые тайны Кремля" (10 ноября 2008), где Путин также выставлен в качестве реального правителя, то картинка для Медвеева выглядит совсем тухлой.
Либо Медведева действительно не принимают в серьез, либо пытаются унизить перед переговорами, а, может, и пытаются, чем черт не шутит, подтолкнуть, если не к каким-либо действиям, то к заявлениям. Либо надеятся вызвать в нем дух противоречия, считая, что он из этого духа назло Путину примет некоторые условия ЕС.
Примерно так.
Размышлизм по поводу
ВВОДНАЯ:
“Банкира Алексея Френкеля осудили на 19 лет за убийство Козлова. Остальных фигурантов дела об убийстве зампреда ЦБ Андрея Козлова приговорили к длительным срокам заключения, а непосредственного исполнителя осудили на пожизненное заключение. Приговором остались довольны все, кроме самих обвиняемых. Адвокаты Френкеля, которые заявляли, что он не виновен и проиграли дело, на оглашение приговора даже не пришли”. (Газета.ру)
Воля ваша, но что-то здесь не то…
Я ни за что не поверю, что человек, который, как утверждает следствие, потерял на действиях Козлова "миллиарды" рублей (Френкель), так банально глупо подставил сам себя.
Все в мире подозревают Руперта Мердока в причастности к смерти предыдущего владельца британской Таймс, но доказательств нет. Так и с многими другими подобными смертями, в том числе и в России.
Френкель либо совершенно отвязанный тип, что непохоже, либо просто "назначен"...
Это мое мнение, и я могу быть неправ. Н что-то тут не то. Мне так кажется.
Читая ЖЖ
Ирина Евгеньевна пишет в своем ЖЖ: “Бедный назначенный виновным Френкель. Что-то меня в его вине никто не убедил.”
Согласен, что вся эта история с Френкелем очень непонятна. Даже туманна для общественности.
Однако, если исходить из общих принципов правосудия, то никто не обязан убеждать в виновности Френкеля именно Ирину Евгеньевну. В конце концов, там был суд присяжных, их и убеждали.
При этом я вовсе не настаиваю ни на правильности вердикта присяжных, ни на его неправильности. Я там не был. Материалов дела не видел.
Думаю, и Ирина Евгеньевна находится в той же позиции…
Так к чему подымать волну. Лучше бы спросила, почему так провели суд. Почему расследование такого резонансного преступления было скрыто от общественности? Вот это вопрос куда серьезней…
